Новости

Нефтяников привлекает в Норвегии многое. Это и развитая инфраструктура, и участие государства в инвестициях в новые проекты, политическая стабильность и четкие и понятные для всех сторон правила и обязательства, касающиеся работы на шельфе, пишет "Коммерсантъ".
В 60-х годах прошлого века нефтяники со всего мира в течение пяти лет бурили скважины в Северном море, и все безрезультатно. 32 пустые скважины — это была почти катастрофа, миллионы долларов, выброшенные на ветер. Весьма активной была американская Phillips, но и ее усилия были бесплодны, поэтому в 1969 году норвежское подразделение компании получило указание прекратить работы.
Поскольку аренда буровой платформы "Оушен Викинг" была уже оплачена, менеджеры приняли решение сделать еще одну попытку. Но разыгрался шторм, платформу сорвало с якорей и отнесло в сторону от намеченного места бурения. Видимо, это был шторм, посланный свыше. В ноябре 1969 года было открыто гигантское месторождение Экофиск.
Несколькими годами ранее страны Северного моря установили границы своих владений. Основные месторождения нефти и газа оказались на шельфе Норвегии и Великобритании, а остальным достались "крохи с барского стола".
В то время, когда в Норвегии нашли промышленные запасы нефти и газа, страна не имела ни технологий, ни квалифицированных специалистов, ни даже собственной нефтегазовой компании для их освоения. Ее промышленность была развита относительно слабо, значительная часть населения занималась рыбной ловлей. Сельское хозяйство в этой стране вести довольно сложно, поскольку всего 21% ее территории составляют плодородные земли (3% — обрабатываемая земля, а 18% занято промышленным лесом).
В проекте "Экофиск" участвовала госкомпания Hydro, которая до этого никогда не занималась добычей нефти, ее профиль — гидроэнергетика, металлургия и проч. Поэтому в 1972 году была создана норвежская государственная нефтегазовая компания Statoil.
Для разведки и добычи привлекались иностранные компании с соответствующим опытом и технологиями. А Statoil свою первую операторскую лицензию (на разработку месторождения Гулльфакс в Северном море) получила только в 1981 году, причем это была вообще первая лицензия, выданная норвежской компании.
В 1985 году был создан SDFI (State`s Direct Financial Interest) — фонд прямого участия государства в нефтяных операциях. До 1996 года доля госучастия во всех лицензиях составляла 50%. В 1996 году эта доля была сокращена до 30%, а затем и до 15%. Всего деятельность SDFI распространялась более чем на полторы сотни месторождений.
В начале 2000-х годов система SDFI была реорганизована. Около 22% ее отошли Statoil и Hydro, а остальное было передано в управляющую госкомпанию Petro.
Норвежские власти участвовали в нефтегазовых проектах через две госкомпании — Hydro и Statoil. 1 октября 2007 года на базе Statoil и нефтегазовых активов Hydro была создана единая компания StatoilHydro, где государству принадлежит 66,4%. Госпакетом управляет министерство нефти и энергетики. На момент объединения Statoil являлась оператором 39 месторождений, Hydro — 13. С 1 ноября 2009 года объединенная компания избавилась от второй части своего названия — Hydro — остался только Statoil.
Стоит также отметить, что все нефтегазовые компании, работающие в Норвегии, часть контрактов обязаны заключать с местными поставщиками и производителями. Этот протекционистский принцип действует практически с момента начала добычи. Цель — стимулировать развитие местной промышленности и территорий. И надо сказать, что норвежцы полностью использовали эту возможность. Уже в 1975 году группа "Акер" построила 28 морских платформ, причем 14 — непосредственно в Норвегии.
Обнаружение больших запасов нефти и газа стало переломным моментом для экономики Норвегии. Добыча и экспорт нефти позволили всего за несколько десятилетий превратить это небогатое европейское государство в буквальном смысле в лучшую страну мира. В большинстве рейтингов по уровню жизни населения, доступности медицинских услуг и проч. Норвегия занимает лидирующие места. Средняя ожидаемая продолжительность жизни в Норвегии превышает 80 лет. Все граждане имеют доступ к государственному здравоохранению, образованию, социальному и пенсионному обеспечению.
Сегодня нефтегазовая отрасль дает около четверти ВВП страны и примерно треть бюджетных поступлений.
В Норвегии нефтегазовые доходы аккумулируются в государственном пенсионном фонде. Фонд инвестирует эти деньги в акции компаний и государственные ценные бумаги во всем мире. В инвестиционный портфель входит около 8 тыс. компаний, средняя доля собственности в каждой компании составляет 1%. На конец второго квартала 2009 года стоимость активов фонда составила 2,385 трлн норвежских крон (около $274 млрд).
Норвежский принцип освоения месторождений прост. В законе о нефти указано, что "норвежское государство имеет права собственника на подводные нефтяные месторождения и исключительное право на управление полезными ресурсами" и что "никто иной, кроме государства, не может осуществлять нефтяную деятельность без лицензий".
Каждый участок, как правило, осваивается специально создаваемыми консорциумами с участием государства. Из числа участников консорциума выбирается оператор, который получает соответствующую лицензию. При этом у оператора может не быть контрольного пакета в проекте. Например, в газовом проекте "Ормен Ланге" стоимостью $10 млн норвежская доля свыше 65%, а оператором выступает Shell с 17%.
На этапе инвестиций компании не платят государству специальных налогов, за исключением лицензионных выплат. Инвестиции в проект осуществляются участниками проекта, в том числе и государством. На этапе промышленной эксплуатации компании выплачивают обычный подоходный и специальный налоги. Ставка подоходного налога составляет 28%, а ставка специального налога — 50%. Кроме того, выплачивается территориальный взнос и относительно недавно введенный налог на выбросы углекислого газа.
Власти Норвегии намерены и в дальнейшем вести разведку новых запасов нефти на своем шельфе. Летом правительство страны объявило о старте очередного, 21-го лицензионного раунда, на который будут выставлены 51 новый участок в Баренцевом море и 43 участка в Норвежском море.
Ни авария на платформе в Мексиканском заливе, ни ограничения, установленные норвежским правительством, не отбили у нефтегазовых компаний желания вести интенсивную разведку на северном шельфе. За последние пять лет в Баренцевом море пробурено 15 скважин при общих затратах примерно €1 млрд. Таким образом, стоимость одной скважины составляет около €65 млн. В ближайшие два года планируется пробурить еще 12 скважин.
Нефтяники надеются на новые крупные открытия, прежде всего в новых секторах Баренцева моря. В частности, речь идет об участках близ российско-норвежской границы. Ранее работы там не велись, поскольку эта территория была спорной, но после недавнего урегулирования разногласий там может начаться масштабная геологоразведка.
Норвежцы являются бесспорными технологическими лидерами в освоении месторождений в северных морях. Поэтому Statoil и стал партнером "Газпрома" в освоении Штокмановского месторождения в Баренцевом море. Российская компания никогда не скрывала того, что ей нужны норвежские технологии.
Хотя России не помешало бы перенять у норвежцев и опыт государственного управления нефтегазовой отраслью. Наша система застряла между советским прошлым и абстрактным западным будущим. Главное отличие российской модели от норвежской в том, что российское государство стремится выполнять только контрольно-надзорные и фискальные функции и крайне мало участвует в развитии отрасли. Кроме того, в отечественную нефтегазовую отрасль практически не допускаются иностранные инвесторы и российские ВИНКи, образованные на базе советских производственных объединений, стараются разрабатывать месторождения самостоятельно.
В Норвегии государство жестко контролирует процесс добычи и разведки на всех этапах, следит за выполнением лицензионных соглашений, соблюдением экологических норм. Но комфортные, а главное, понятные, предсказуемые условия для инвесторов и минимальный уровень коррупции приносят прекрасные результаты.
Механизм создания консорциумов для реализации крупных проектов в России практически не прижился, удачные случаи можно пересчитать по пальцам. Механизм соглашений о разделе продукции (СРП) также был изжит очень быстро. Успешных проектов, работающих по СРП, всего два — "Сахалин-1" и "Сахалин-2". Впрочем, российские СРП тоже далеки от норвежских принципов, поскольку в нашем случае государство не инвестировало в проекты.
Сегодня основными проводниками госполитики в нефтегазовой отрасли стали госкомпании "Роснефть" и "Газпром". Однако их деятельность (особенно "Газпрома") крайне политизирована, решения, которые принимает менеджмент, зачастую продиктованы стремлением решить геополитические задачи. О чем свидетельствуют газовые войны с Украиной и Белоруссией.