Новости

"Энергетическую безопасность в разных странах понимают по-разному", - этим неожиданным тезисом Марка Оливера Беттцюге (Marc Oliver Bettzuge), директора кельнского института, занимающегося экономическими и политическими аспектами энергетики, началась Восьмая конференция "Глобальная энергетическая безопасность". В конференции участвовали руководители европейских энергоконцернов, политики, представители НАТО и Еврокомиссии, пишет Deutsche Welle.
Маттиас Рюте (Matthias Ruete), генеральный директор в аппарате Еврокомиссии, пояснил суть проблемы: американцы прежде всего говорят о необходимости защищать трубопроводы, контролировать страны-поставщики и пути доставки. А в Европе понятие энергетическая безопасность рассматривается более широко и комплексно и имеет общее название: интегрированная энергетическая и климатическая политика.
Международное энергетическое агентство (IEA) говорит о глобальной энергетической безопасности и понимает ее как гарантированную возможность бесперебойного снабжения населения энергоресурсами по приемлемым ценам. Однако эта цель не может быть достигнута даже в отдаленной перспективе, уверен Марк Оливер Беттцюге. И какой дефицит энергоресурсов опасен: кратковременный, постоянный или где-то в будущем?
Оптимистический сценарий борьбы за доступ к энергоресурсам предполагает мирную конкуренцию в традиционном русле: цены на ресурсы растут, это способствует возникновению новых технологий, что приводит к снижению цен на ресурсы.
Однако если этот процесс будет происходить недостаточно быстро и рост цен приведет к непропорциональному росту богатства и бедности, то развитие может пойти по пессимистическому сценарию, который не исключает и возникновения политических и военных конфликтов за доступ к ресурсам.
Проблема усугубляется тем, что рост потребления углеводородов неизбежно ведет к ухудшению климата. Известно, что по Киотскому протоколу выброс СО2 в атмосферу должен быть сокращен на 50 процентов по сравнению с тем, что было в 1990 году. Но фактически за последние 20 лет выброс СО2 не только не сократился, а рос значительно быстрее, чем это было до 1990 года. Результатом изменения климата могут так же стать военные конфликты, связанные с бегством людей из засушливых или затопленных регионов мира.
Поэтому энергетическая безопасность недостижима без проведения единой и интегрированной климатической политики, энергетической политики и политики безопасности.
Любой разговор об энергетической безопасности тут же перерастает в споры о роли и значении России, которая играет бесспорно ключевую роль в деле энергоснабжения Европы и Азии, заявил генерал Хайнрих Браус (Heinrich Braus), помощник генсека НАТО. Он перечислил несколько моментов, которые уже вызывают беспокойство в Североатлантическом альянсе, хотя в целом тема энергобезопасности пока для НАТО не является центральной.
Российско-украинские газовые споры доказывают, что длительные перерывы в поставках энергоресурсов опасны для экономики, определяют действия правительств и могут дестабилизировать целые регионы.
Отношения России с Украиной и Грузией, то есть странами - транзитерами нефти и газа, кандидатами в НАТО и ЕС -  стратегическая проблема для НАТО, подчеркнул генерал, ведь Россия не отказывается от доминирующей роли в регионе. Европа, чтобы не оказаться в зависимости от России, вынуждена думать о диверсификации видов топлива и путей доставки.
Россия и Иран обладают 40 процентами мировых запасов газа. Если будет создан единый газовый картель, чего одни боятся, другие хотят, Россия и Иран смогут контролировать газовые рынки Центральной Азии, Европы и Южной Азии, сообщил генерал. К тому же Китай и Индия имеют с Ираном долгосрочные договоры о поставках, которые одновременно служат ему надежной защитой от Европы и США, опасающихся атомного потенциала Ирана.
Таяние льдов в северных морях открывает доступ к региону, хранящему гигантские ресурсы и новые морские пути. Поэтому он представляет стратегический интерес для пяти стран-членов НАТО и России. Особо НАТО выделяет каспийский регион, где ключевую роль играют Турция и Иран, и который привлекает всех - от США и Японии, до стран ЕС.
Тем не менее в НАТО дискуссии об энергетической безопасности не ведутся, поскольку альянс не хочет создавать в мире впечатление, будто энергоресурсы - это тема для военных.
Рюдигер фон Фрич (Rudiger von Fritsch), ответственный чиновник МИД ФРГ, улыбаясь, говорит: мы, может быть, и хотели, чтобы нашими партнерами были норвежцы и голландцы, но так уж вышло - без России нельзя обойтись. Однако при этом надо помнить, что и она зависит от нас. Она нуждается в постоянных и надежных партнерах.
Россия, как бы ни хотела, не может завтра начать поставки любых видов энергии в Китай. Она нуждается в новых технологиях, скажем, для разработки запасов недр Севера. Но эти технологии есть только в Германии, Норвегии, США. России нужны постоянные и твердые доходы. Поэтому российское требование: нам нужны постоянные партнеры, вполне обоснованно.
Профессор Беттцюге добавил, что импортер обычно находится в менее сложной ситуации, чем экспортер. "Примеров, когда импортер был заложником экспортера, вы не найдете", говорит Марк Оливер Беттцюге. Он напомнил, что СССР ни разу не воспользовался своей монопольной ролью поставщика энергоресурсов с целью добиться от Запада каких то своих интересов. И ОПЕК в 1973 году ничего не сумел добиться от стран-импортеров. А украинский конфликт показал, что реальная опасность значительно меньше, чем страх перед нею.
Как бы то ни было, считают в МИД ФРГ, поскольку одного надежного источника энергии не существует, нужно работать на всех энергетических "фронтах" и повсюду в мире: искать новые источники и маршруты, экономить, шире использовать возобновляемые виды энергии.