Вопрос эксперту

 

Однако проблема состоит в том, что при имеющемся технологическом и организационном уровне нашего теплоснабжения даже этих средств не хватает и, причем очень существенно. Неплатежи поставщикам первичного топлива в теплоснабжении, связанные, в том числе, и с объективными причинами - выпадающими доходами из-за экономически необоснованных тарифов на тепловую энергию - по разным оценкам составляют в целом по стране от 200 до 500 млрд. руб. А в некоторых регионах, как например в той же Мурманской области, являются основой причиной огромных просроченных долгов в ЖКХ за поставленную электроэнергию и тепло.

Между тем, производство тепла в России еще 30-40 лет назад было организовано на вполне передовом для того времени уровне - с высокой степенью централизации и, что самое главное, в значительной мере при помощи вполне эффективных в тех условиях когенерационных станций: ТЭЦ, вырабатывающих одновременно электроэнергию и тепло. Это не являлось каким-то особенным know-how СССР в энергетике: просто в большой централизованной системе, каковой была советская экономика, производство тепла на больших электростанциях и его распределение по многокилометровым системам центрального отопления и горячего водоснабжения в городах и поселках страны было вполне естественным и органичным. Теплоснабжение было в основном «бесперебойным», по советской традиции - со значительным резервированием и завышением параметров, правда, с месячными летними перерывами на ремонт, но это вполне соответствовало стандартам того времени.

 

Энергетический кризис 70-х годов заставил многие страны Севера Европы пойти по нашему пути, и сегодня когенерация тепла и электроэнергии на больших станциях является общепризнанным эффективным способом производства тепловой энергии, с наиболее высоким КПД. И, что немаловажно, с наилучшими экологическими показателями среди тепловых станций. Новые технологии последних десятилетий позволили решить и некогда серьезные проблемы в экономике когенерации - значительные потери при транспорте тепловой энергии на большие расстояния, инерционность системы при изменении внешней температуры. Тепловые электростанции комбинированной выработки с ПГУ высокого давления, как и современные угольные, в сочетании с такими же современными автоматизированными низкотемпературными теплосетевыми комплексами преимущественно количественного регулирования сегодня являются основным трендом гармоничного развития теплоснабжения в мире. Однако в рыночных реалиях у когенерации возникли новые проблемы. Дело в том, что для выработки достаточного объема тепловой энергии, станции должны работать со значительной электрической загрузкой, которая в часы минимума потребления на рынке не всегда оказывается востребованной. Возникает проблема оплаты мощности когенерационных станций в часы и периоды технологического минимума. Если тариф на тепловую энергию адекватен экономическим затратам, то проблема, как правило, решается. Однако это требует более внимательного, чем обычно, отношения в регулировании, в том числе в налоговом плане, поскольку ее решение имеет многомерное измерение: физико-техническое, экономически-рыночное и социально-политическое. То есть этим надо заниматься, и заниматься профессионально, а не на уровне «управления активами». В этой связи стоит отметить, что совсем недавно Еврокоммиссия принял ряд специальных технико-экономических директив по поддержке рынка когенерации на ближайшие 6-8 лет в странах ЕЭС.

 

К сожалению, у нас, в значительной мере родоначальников широкого применения когенерации и систем централизованного отопления, в последние 20 лет в теплоснабжении наблюдались совсем другие тенденции. Общая децентрализация экономики в ходе ее глобальной реструктуризации в 90-х годах принесла с собой и вполне естественную децентрализацию теплоснабжения. Этот процесс, в отсутствии внятной общей энергетической политики, протекал во многом стихийно с большими перекосами. Результаты его хорошо известны: так называемая «котельнизация» всей страны, подробно описанная в работах известного специалиста по теплофикации А.Б. Богданова, общий упадок уровня эксплуатации в теплоснабжении, изношенность основных фондов, крайняя энергетическая неэффективность. Процесс децентрализации и «котельнизации» в теплоснабжении отнюдь не завершился в нулевых, а с началом активного реформирования электроэнергетики и переходом от локальных рынков электроэнергии к экстерриториальному, с соответствующим изменениями в регулировании, даже усилился. Проблема усугубилась и отсутствием должной синхронизации реформ в нефтегазовой отрасли, теплоснабжении и электроэнергетике. Возникающие из-за этого ценовые и иные дисбалансы между этими рынками, регулировались и пока еще в основном регулируются у нас старым проверенным методом – «по понятиям».

Приведение цен на первичное топливо и на электроэнергию к экономически обоснованному уровню в условиях крайней монополизации этих отраслей неизбежно вызвало рост издержек на предприятиях теплоснабжения, тарифы которых, продолжали оставаться 100% регулируемыми и необоснованно низкими. Для котельных, работающих на локальных розничных рынках, это обстоятельство явилось причиной значительных выпадающих доходов и убытков.

 

Так, в Мурманской области, где почти все теплоснабжающие предприятия работают на рознице, используя в качестве топлива дорогой мазут и не менее дорогую электроэнергию, в период с 2005 по 2011 годы показатель убыточности предприятий теплоснабжения вырос с 40 до 92%. Иными словами, теплоснабжение в Мурманской области как нормальный бизнес практически отсутствует. Взамен присутствуют огромные долги и неплатежи, деструктивная конкуренция за возможность «сесть» на денежные потоки платежей потребителей и пользоваться ими в совсем другом «бизнесе», аварийные отключения в разгар зимы и героическая борьба властей по устранению их последствий. Все при деле, только вот с теплоснабжением в регионе лучше никак не становится, а подготовка и прохождение каждого отопительного сезона для властей - сродни фронтовой операции.

 

Казалось бы, ситуация с растущими убытками в небольших котельных при росте цен на топливо должна была способствовать укреплению на рынке теплоснабжения позиций крупных когенерационных станций, поскольку в существующей модели маржинального ценообразования на оптовом рынке они имеют возможность зарабатывать на продаже электроэнергии и мощности при относительном снижении тарифов на тепловую энергию. Однако в реальности это оказалось не совсем так, а в последний год – совсем не так. Дело в том, что регуляторы, испытывая прессинг со стороны политиков в части сдерживания тарифов в ЖКХ, стали активно «злоупотреблять» возможностями крупных ТЭЦ по перекрестному субсидированию стоимости тепла за счет электроэнергии, продаваемой на оптовом рынке. В результате, даже у относительно эффективных ТЭЦ, в последние год - два рентабельность значительно упала, а старые станции с невысокой электрической мощностью и вовсе стали убыточными. Кроме того, считая доходы тепловой генерации нельзя забывать и о значительных убытках при транспорте тепла по изношенным сетям, а также о колоссальных неплатежах потребителей и перепродавцов тепла. Последние, представляющие из себя, теплосетевые предприятия, как правило, убыточны. Их поглощение теплогенерацией, часто выдаваемое за решение проблемы, на самом деле ничего в этом смысле не дает: убытки перетекают в объединенную компанию и снижают ее рентабельность. В той же благополучной Москве основной владелец сетей и поставщик тепловой энергии - ОАО «МОЭК» было глубоко убыточно по итогам 2010 года не потому, что из вон рук плохо работало. Просто компания покупала тепло у «Мосэнерго» относительно дорого, а продавала относительно дешево, не получая к тому же значительные в абсолютном выражении, из-за эффекта масштаба города, суммы от потребителей. И поглощение ее «Мосэнерго» проблему кардинально не решит, хотя, возможно, поможет в оптимизации загрузки теплогенерирующих мощностей в столице. Однако сама проблема системна в своей сущности, и это очевидный для серьезных специалистов факт.

 

Принимаемые с начала 2011 года правительством меры по сдерживанию цен и тарифов на электроэнергию, в частности, отмена индексации стоимости старой мощности, тарифов вынужденных генераторов, общее ужесточение критериев по переводу тепловой генерации в статус вынужденной и вовсе сделали ситуацию с доходностью многих тепловых станций, критической. И, главное, с трендом на дальнейшее ухудшение. Ведь, несмотря на некоторые обнадеживающие тенденции в действиях правительства по секвестированию желаний газовой монополии в последние пару лет, цена на газ для энергетиков продолжает расти, опережающими по отношению к росту тепловых тарифов, темпами. Последние запросы Газпрома по увеличению тарифов для внутренних потребителей на 26% в IV квартале 2012 года, в случае их удовлетворения, и вовсе могут вызывать коллапс на рынке тепловой генерации.

Там же, где относительно дешевого газа нет, как в Мурманской области, ситуация в теплоснабжении уже давно близка к коллапсу и держится только на колоссальных неплатежах в адрес все тех же электроэнергетиков. Благо, они, в общем и целом, представляющие из себя гидро- и атомную генерацию, в этом регионе не бедные. А поэтому в существующей понятийной практике решения проблем, вынуждены терпеть и проявлять понимание. Ведь розничная станция той же газпромовской ТГК -1 - Мурманская ТЭЦ, состоящая их нескольких больших мазутных котельных и старой, довоенной постройки ТЭЦ электрической мощностью 16 мВт, сама в этих условиях генерирует не столько тепло и электроэнергию, сколько огромные долги. 

Всему есть предел, и то, что так больше в теплоснабжении «жить нельзя», в последние полгода - год стало общей точкой зрения всех участников смежных рынков электроэнергии и тепла. 

 

Очевидно, что однозначных и безболезненных решений в теплоснабжении не существует. Повышать эффективность работы теплоэлектроцентралей, на что обычно указывают энергетикам в ответ на их просьбы повысить тарифы на тепло, возможно лишь через модернизацию, причем часто очень глубокую, почти равняющуюся по стоимости строительству новой мощности, средства на которую, эти станции в сегодняшних реалиях и близко не зарабатывают. Лимит на перекрестку за счет стоимости электроэнергии на оптовом рынке тоже выбран. И поднимать тарифы на тепло нельзя, потому что... нельзя. Розничные тепловые станции, если только это не мини-ТЭЦ с гарантированным спросом самих владельцев, вообще не в состоянии нормально работать, поскольку у них нет достаточной маржи, ни в электроэнергии, ни в тепле.

 

Что делать? Ответы на эти вопросы у всех разные. Крупные государственные генераторы (а других у нас становится все меньше) предлагают в качестве решения проблемы модернизации или замены неэффективных станций новыми всяческие аналоги полюбившихся им, гарантирующих возврат вложенных инвестиций, договоров предоставления мощности - ДПМ. Даже называют их почти также: ДПМ штрих. Суть предложений состоит в том, что потребители должны полностью оплатить модернизацию или вывод из работы и замену старых ТЭЦ на новые с неплохой доходностью для инвесторов, получить надежное электротеплоснабжение и спать спокойно. О том, что такая модернизация, безусловно, снимет с повестки дня существующую сегодня необходимость ускоренного роста тарифов на тепло, четко не обещается. Зато она точно обеспечит владельцам генерации относительно эффективные новые станции за деньги потребителей. Инвесторы, а это, как правило, и есть владельцы, или аффилированные с ними лица, получат безрисковую тему для вложения значительных средств с высокой доходностью, что уже немало в современной экономике. Есть вариации: кто должен участвовать в оплате таких договоров, вся страна «размазано», как в ДПМ, или же те регионы, где эти станции сейчас востребованы. Но в целом суть предложения сводится к якобы рыночной оферте потребителям электроэнергии еще раз скинуться в пользу генераторов, раз уж так нужно стране тепло по низким, необоснованным ценам. О том, что такой подход, помимо прочего, увеличивает объем перекрестного субсидирования между электроэнергией и теплом, с которым собственно и борются при помощи этих ДПМ штрих и, который не первый год клянутся сокращать, авторы идеи, похоже даже не задумываются.

 

Другой подход, представленный Советом Рынка, предлагает на первый взгляд более прозрачный и не настолько откровенно «антипотребительский» метод, суть которого в урезании и без того куцых рыночных механизмов на оптовом рынке под видом «дальнейшего» реформирования. Речь о том, чтобы честно признать тепло общественным бременем и ради этого изменить систему ценообразования на ОРЭМ, так чтобы ТЭЦ, производящие тепло, подавали не ценовые, а ценопринимающие заявки, то есть не определяли замыкающую цену в каждый торговый час. Разница между маржинальной ценой и расходами на выработку электроэнергии в комбинированном режиме с учетом перекрестного субсидирования с тепловой энергией, в этом случае, «размазывается» дополнительно на всех участников оптового рынка. Решение, на наш взгляд, не очень перспективное, уже потому, что сами методики разнесения затрат на выработку электрической и тепловой энергии, их соответствие смыслу физических процессов, происходящих при одновременном производстве электроэнергии и тепла, давно вызывают споры и обоснованную критику в отрасли. Более того, именно их последняя версия, применяемая с 1996 года, во многом и явилась причиной сегодняшнего кризиса в когенерации.

В качестве альтернативного предложения Совет Рынка предлагает вообще изъять тепловую генерацию с оптового рынка, сформировав механизмы оплаты тепловой и электрической энергии, произведенной в режиме когенерации на региональном уровне с помощью 100% тарифного регулирования. Электроэнергия и мощность, вырабатываемая сверх технологического минимума, обусловленного тепловой выработкой, в этом варианте, могут поставляться на оптовый рынок на общих условиях. Этот подход тоже далеко не новый, он подробно обсуждался в экспертном сообществе в 2011 году.

 

Подводя итог этим предложениям, можно констатировать, что столкнувшись с проблемами несовершенства построенной модели рынка, при которой объективно лучший из возможных способов производства электроэнергии на тепловых станциях, оказывается худшим, мы, ради сохранения модели, готовы изъять очень значительную генерирующую мощность – не менее 25 ГВт - с рынка, чтобы, что называется, не «мешала работать» остальным. Только вот кому остальным? ГРЭС и ТЭС, работающим в преимущественно конденсационном режиме и потребляющим первичного топлива в разы больше, чем вырабатываемая из него электроэнергия, но при этом, в нашей системе координат, почему- то оказывающимся более эффективными, чем теплофикационные станции с высоким КПД? Или может ГЭС и АЭС, работающим и сегодня в режиме ценопринимания с неприлично высокой рентабельностью, и по существу разрушающим здоровую конкуренцию на ОРЭМ? Крупным потребителям и их сбытам, при всем уважении, заинтересованным только в снижении стоимости электроэнергии, «доступе к дешевой базовой генерации», а рынок тепла – вообще не их забота? Гарантирующим поставщикам, также сегодня «пораженным в правах» по формированию уровня цен на рынке? А что означает региональное тарифное регулирование ТЭЦ? Если кто-то думает, что будет найден некий справедливый баланс между ценами тепла и электроэнергии на розничном рынке, то он сильно ошибается. Регионалы, которых скоро будут снимать с работы по представлению ФСТ за рост тарифов, и в первую очередь в политически важном ЖКХ, в условиях перекрестки на электроэнергию между предприятиями и населением, так отрегулируют, что тепло вообще станет в регионах бесплатным! Вот только кто будет покупателем дорогой розничной электроэнергии, субсидирующей низкие тарифы на тепло? Или снова нагрузим ГП, возродим тарифно-балансовой оброк на всех потребителей региона? Но тогда надо окончательно забыть о развитии конкуренции на рознице и честно признаться, что мы к нормальному конкурентному рынку в энергетике не готовы. А с другой стороны, такое решение в конечном итоге есть не что иное, как скрытое повышение тарифов на тепло, но только возложенное исключительно на предприятия и учреждения данного региона, выраженное через дополнительное повышение и без того необоснованно высокой стоимости электроэнергии. 

Вообще практикуемый у нас «понятийный» подход к решению одной проблемы на рынке неизбежно рождает другую, часто еще более сложную, которая создает еще две, потом три и так по цепочке – до бесконечности. Пора бы это все-таки, через 20 лет реформ в стране и 10 лет в энергетике, понять нашим ответственным реформаторам, если мы действительно хотим решать назревшие проблемы, а не только бесконечно, что называется, «говорить об этом».

Нам все- таки кажется, что их решение нужно искать в другом направлении. Не «уходить» из рынка назад в регулирование, не пытаться микшировать его с нерыночными механизмами «размазывания» и «отъема денег» в пользу производителей, а наоборот, «двигаться в рынок», изменяя, в том числе, принципы его организации, создавая конкурентные стимулы и механизмы для решения проблемы неработоспособной в сегодняшних условиях когенерации.

В этом смысле интересно, что принятый в 2010 году ФЗ - № 190 «О теплоснабжении» и в свое время представленный как некий прорыв и начало рыночного реформирования отрасли, почти не упоминается при сегодняшних обсуждениях проблематики теплогенерации. Это означает, что закон оказался невостребованным. Почему? Потому что, на наш взгляд, он лишь отфиксировал существующее положение в отрасли, попытался административно отрегулировать вопросы надежности и экономической целесообразности тех или иных схем теплоснабжения в меняющейся внешней среде. Но при этом не предложил действенных механизмов и стимулов по его подлинно рыночному развитию, обошел стороной проблемы, которые сегодня реально волнуют энергетиков, обсуждаемые и в этой статье.

Создание конкурентного рынка в теплоснабжении независимо от способов производства тепловой энергии - на ТЭЦ или в автономных котельных сегодня ограничивается потолком регулируемых тарифов, все в большей степени не обеспечивающих соответствующие расходы. В свою очередь эти ограничения имеют социально- политический характер и не могут быть сняты в среднесрочной перспективе. С другой стороны при таком положении производители тепла в условиях постоянно снижающейся рентабельности или нарастающих убытков не видят для себя перспектив для развития этого бизнеса, как бизнеса, а не социального бремени. Решение, как и в случае со статусом гарантирующего поставщика состоит в том, чтобы разделить нерешаемые сегодня социально – политические проблемы повышения тарифов на тепло и потенциально конкурентный бизнес. Все предприятия по производству, передаче и распределению тепла должны быть, как минимум, не убыточны из-за тарифных ограничений. Это означает, что государство должно обеспечить субсидирование убытков, возникающих по вине регуляторов, исполняющих политические решения властей по ограничению роста тарифов. В результате такого субсидирования, которое естественно будет разным по различным регионам, возникают региональные субсидируемые рынки теплоснабжения, на которых его субъекты начинают искать конкурентные решения для своего развития.

 

В Мурманской области, где, как уже неоднократно отмечалось, рассматриваемые проблемы обострены до крайнего предела, совсем недавно, при непосредственном участии авторов этой статьи, была принята региональная Концепция развития теплоснабжения. В этом документе, обсуждение и принятие которого вызвало жаркие дискуссии в качестве центральной идеи представлена модель регионального субсидируемого рынка теплоснабжения, позволяющего обеспечить конкурентные стимулы и ориентиры для модернизации теплоснабжающих предприятий. Суть ее состоит в том, что после проведения тщательного аудита убыточных субъектов рынка выявляется их текущая потребность в субсидиях и по определенным правилам заключаются долгосрочные соглашения по предоставлению бюджетных средств на ликвидацию убыточности. Далее объем этих средств каждые три-четыре года - срок возможной реализации серьезных модернизационных мероприятий - последовательно снижается, в перспективе до нуля. Предприятия, привлекающие внешние кредиты и проводящие ускоренную модернизацию имеют возможность окупить вложенные средства за счет гарантированных субсидий и дополнительного денежного потока, получаемого в результате проведенных мероприятий по повышению экономической и энергетической эффективности. Государство также заинтересовано в оказании административной помощи предприятиям для ускоренной модернизации и своевременном выделении субсидий, как и в более адекватном регулировании тарифов на теплоснабжение, поскольку иначе сроки субсидирования продлеваются, а государство, как распорядитель казны, несет убытки. Субсидии, рассчитанные как обязательства государства по ликвидации убыточности с определенным уровнем рентабельности, а значит доходности, становятся рыночными облигациями - финансовым инструментом для привлечения в отрасль частных инвестиций. По сути, это своего рода энергосервисные контракты между государством, как инициатором нерыночного сдерживания тарифов на тепло для населения и связанных с ним групп потребителей и, одновременно, их представителем с одной стороны, и бизнесом, вкладывающим средства в модернизацию отрасли с целью повышения ее эффективности, с другой. Только в этом случае, вместо долгосрочных тарифов (или наряду с ними), роль гарантий для бизнеса выполняют бюджетные субсидии. В представленной модели есть много различных нюансов, и она, естественно, нуждается в дополнительной доработке, увязке с действующим законодательством. Но главное ее отличие от многочисленных программ по модернизации инфраструктуры, повышения энергоэффективности, развития энергетики, принимаемых на региональных и федеральных уровнях, состоит в том, что здесь акцент сделан на рыночные стимулы и механизмы в принятии тех или иных технических, технологических и организационных решений. И тогда не возникают вопросы, а зачем мы построили в той же Мурманской области газовые котельные в отсутствие газа до 2017-18 года, провели никому не нужные энергоаудиты коммерческих предприятий за бюджетные деньги, путая понятия цели со средствами их достижения. Почему мы возвели в той же Тюменской области новые мощности в рамках ДПМ, оказавшиеся по факту недозагруженными? И многие другие аналогичные вопросы по всей стране. Частный и честный бизнес, если он понимает, что это невыгодно, не будет строить или модернизировать то, что не нужно рынку - эта аксиома со времен Адама Смита, и надо ею пользоваться.

Здесь нам стоит вернуться к вопросу об источниках финансирования модернизации ТЭЦ в электроэнергетике и мерах по поддержке когенерации. Конечно, модернизация может быть такой, что по стоимости равна новому строительству, а сроки окупаемости при существующих тарифах и субсидиях с небольшой рентабельностью могут вылетать за среднесрочный период планирования – максимум, в котором сегодня живет бизнес в нашей стране. Что делать в этом случае? Кто должен платить? По нашему убеждению, в качестве основного варианта, инвестиции должны привлекать собственники генерации, и они все-таки должны быть по своей природе венчурными в широком смысле этого слова, то есть без жестких гарантий возвратности. В этом состоит их бизнес и их риски, в этом отличие конкурентной генерации от монопольных сетей, для которых инвестиции на развитие жестко связаны с тарифными решениями. Если они считают, что риски слишком велики, если они не умеют ими управлять - нужно выходить из бизнеса - и это тоже аксиома от Адама Смита. Потому что добавленная стоимость станций, созданная при помощи модернизационных или новых инвестиций, в конечном счете, обернется для них и только для них добавленной стоимостью в качестве дополнительных доходов на рынке, а потребители будут их устойчиво формировать, при условии правильного прогнозирования развития энергосистемы. Почему потребители или государство должны давать какие-то гарантии на этапе инвестирования? Нормальный рынок не может существовать без здоровых рисков, иначе он становится не нормальным, а имитационным, и в этом и состоит суть проблем и противоречий построенной нами модели в энергетике. Без нормального рынка вызовы, стоящие перед нами сегодня, будут, как головы у лернейской гидры, возникать вновь и вновь.

Как и везде могут быть исключения, и мы уже говорили об этом в предыдущей статье. Если в обществе в целом или в отдельном регионе в частности существует консенсус о необходимости ускоренного строительства или глубокой дорогой модернизации тех или иных мощностей, то власти вправе и могут вводить временные налоги на потребителей для финансирования таких мероприятий. Но они должны быть понятными, прозрачными налогами и сборами, а не псевдорыночными конструкциями, дискредитирующими само понятие рынка.

 

Именно в такой системе все встает на свои места и когенерация оказывается востребованной, поскольку она физически является самым эффективным способом производства электроэнергии и тепла на тепловых станциях. Государство лишь должно поддерживать ее через механизмы дополнительного регулирования, как это делается в Европе. В последние пару лет внимание государства к этой теме возросло, принято ряд неплохих документов, связанных с развитием и поддержкой когенерации. В упомянутой Концепции развития теплоснабжения Мурманской области этому также уделено внимание. В частности предлагается, чтобы в качестве одного из источников формирования фонда субсидий для ликвидации тарифных дисбалансов, все на электростанции некогенерационного типа оплачивали специальный налог или сбор на развитие когенерации. Это позволит поддержать когенераторов в период модернизации, а также будет стимулировать крупных тепловых генераторов, в первую очередь ОГК, развивать собственные мощности в этом направлении. Другим источником средств для субсидий должны стать общие бюджетные доходы. Конечно, это не нравится государству, особенно на фоне прошедшей под лозунгами «всем сестрам по серьгам» президентской выборной кампании. Но у государства в этой ситуации нет другого выхода – вопрос назрел и перезрел, его необходимо срочно решать, и одно это уже является серьезным позитивным фактором.

 

Рыночное развитие теплоснабжения во взаимосвязи с реформированием электроэнергетики по сценарию 2.0 не сразу, но выведет эти отрасли из состояния ступора в котором, они сегодня находятся. Надо спешить, сегодня в начале нового политического цикла есть шанс сделать это относительно быстро и эффективно. Однако говоря о реформах электроэнергетики и теплоснабжения нельзя забывать и о еще одной важнейшей инфраструктурной отрасли - ЖКХ, поскольку именно она, а через нее опосредованно и все мы являемся потребителями электрической и тепловой энергии. И если в ЖКХ все останется так, как есть сегодня – реформы и в электроэнергетике и теплоснабжении будут буксовать. Более того, без серьезных изменений в реформировании ЖКХ, они не будут поняты, прочувствованы, а значит востребованы обществом.

 

Василий Киселев, член экспертного совета ФАС РФ

Алексей Преснов, независимый эксперт

Продолжение следует

Фото Е.Зубковой

 

Реклама:
Жилищно-коммунальная - не саморегулируемая организация, последняя не занимается подключением к электросетям или обслуживанием жилого фонда, а выполняет принципиально отличные функции.
Читайте также: