Мавр сделал свое дело…

23.06.08 17:04

1 июля 2008г. уходит «в небытие» гигант отечественной энергетики – РАО «ЕЭС России». С какими результатами завершается многолетняя реформа энергетической отрасли?

Об этом корреспонденту портала EnergyLand.info рассказывает начальник Департамента стратегии ЦУР РАО «ЕЭС» Алексей   Качай.

ПРИЧИНЫ РЕФОРМЫ

В наследство от СССР осталась гигантская, вертикально интегрированная структура энергопредприятий, охватывавшая всю страну. При внешнем единстве она оказалась локально монополизирована: потребитель мог получать энергию только от регионального «энергокняжества», которое, пусть и под контролем государства, но диктовало свои условия. Например, региональное энергопредприятие предпочитало загружать мощности на своих электростанциях (пусть даже менее эффективных), нежели допускать более дешёвую энергию из соседнего региона. Потребителю деваться было некуда: он платил по выставленным счетам. Поэтому одной из задач реформирования был переход к созданию конкуренции генераторов энергии с сохранением чёткого госрегулирования там, где это конкуренция невозможна (сетевое хозяйство).

Впрочем, может, и не стали бы беспокоиться о правах потребителя и затевать реформы энергетики, если бы не вторая, более существенная проблема: необходимость привлечения инвестиций. Энергетика – очень капиталоёмкая отрасль, создание каждого объекта требует вложения колоссальных сумм. Для изготовления, например, обычного трансформатора требуется чистая медь, холоднокатаная «электротехническая» сталь с особыми магнитными свойствами, очищенное минеральное масло…  И всё это – десятками и даже сотнями тонн, в зависимости от мощности трансформатора. Дорого обходятся и обработка материалов на станках, и монтаж многотонных деталей с точностью до миллиметра, и труд высококвалифицированных рабочих, и инженерная наладка. А ещё нужно укомплектовать этот трансформатор электронной аппаратурой релейной защиты и автоматики, электродвигателями системы охлаждения, системой пожаротушения, шинами и кабелями для подключения…

В СССР формально затраты ложились через тариф на потребителя, но будем откровенны: значительная доля инвестиционных средств черпалась из «бездонного и непрозрачного» государственного кармана. Не забылись и ударные комсомольские стройки могучих ГЭС, ГРЭС и АЭС на энтузиазме «пятилетку за четыре года в тройном объёме двумя руками за одну зарплату». А зачастую и почти дармовой труд заключённых. И фиксированные государством цены на ту же медь и сталь. И «выбивание фондов» в министерствах и главках. Но после банкротства СССР экономика перешла на рыночные рельсы.

Энергетики оказались в финансовой ловушке. По-прежнему требовалось вводить новые мощности для удовлетворения растущего спроса на энергию, замещать оборудование, выработавшее ресурс. Но теперь у энергокомпаний никаких источников средств, кроме тарифа, не осталось. Можно было взять кредит, но отдавать его пришлось бы из того же тарифа. А банки неохотно давали такие кредиты, понимая, что источник их погашения может и не появиться: ведь размер тарифа зависит от политической конъюнктуры. Попытки же энергокомпаний сэкономить деньги за счёт «затягивания поясов» тоже были бессмысленны: регулятор тарифа тут же «обрезал» им эту сумму на следующий период (смогли сэкономить – значит, у вас деньги лишние). В итоге средств на расширение производства и обновление оборудования не стало. Потребовалось привлечение инвестиций «со стороны».

Нашлось немало субъектов, желающих вложить деньги в производство с не очень высокой, но стабильной и надёжной доходностью. Однако они хотели прозрачности в понимании того, из каких источников «облагодетельствованная» ими компания будет зарабатывать деньги. Значит, требовалось уйти от диктатуры тарифообразования, а для этого – отделить заведомо монопольную часть энергетики от конкурентоспособной, сформировать примерно равные по силам предприятия-генераторы и заставить их конкурировать между собой. Эти предприятия должны быть достаточно крупные, чтобы быть привлекательными клиентами для банков, выдающих кредиты.

ШАГИ РЕФОРМЫ

Итак, к началу реформы государство на 52% владело РАО «ЕЭС России». А через РАО владело большинством всей остальной электроэнергетики. В холдинг не входили лишь 4 энергосистемы (Иркутск, Башкирия, Татария, Новосибирск). РАО «ЕЭС России» владело примерно 70% магистральных электросетей, около 30% распределительных электросетей, порядка 30% систем теплофикации.

Самые крупные тепловые – «государственные районные» электростанции (ГРЭС), доминирующие на рынке электроэнергии, объединили в Оптовые генерирующие компании (ОГК). В отдельную ОГК вошли гидроэлектростанции (ГЭС). Станции, входящие в ОГК, подобрали таким образом, чтобы они были разбросаны по разным регионам и не смогли нигде основать новую монополию, а также – чтобы они были диверсифицированы по топливу (то есть, в случае перебоев с газом могли продержаться за счёт угольных станций и наоборот).

Кстати, атомные электростанции, которые изначально не входили в РАО «ЕЭС», ещё 15 лет назад объединились в прообраз ОГК – концерн «Росэнергоатом». Теперь их «догнали» крупные ГРЭС и ГЭС.

Небольшие ГРЭС и теплофикационные станции – теплоэлектроцентрали (ТЭЦ) объединили в Территориальные генерирующие компании (ТГК). Они в меньшей степени были способны к монопольному диктату, поэтому их объединили в пределах регионов или федеральных округов.

В сетевой части холдинга образовались федеральная магистральная сетевая компания и холдинг межрегиональных распределительных сетевых компаний. Выделился орган диспетчеризации – Системный оператор. А с потребителями теперь работают сбытовые компании, охватывающие ту или иную территорию и предоставляющие электроэнергию по стандартному договору.

Созданная система рынков электроэнергии призвана минимизировать затраты. Принцип их действия таков: сначала включаются самые дешёвые генераторы. По мере роста спроса добавляются более дорогие. И так – до тех пор, пока спрос полностью не удовлетворится. Генераторы же, которые поставили свою ценовую заявку выше, чем достигнутый на рынке уровень, оказались не востребованы  и не заработали ничего. Соответственно, у них есть стимул снижать собственные издержки, чтобы вписаться в сформированные рынком ценовые пределы.

Модель рынка электроэнергии, созданная в России, по многим параметрам уникальна. Прежде всего, потому, что из-за огромной территории страны не каждый генератор может «дотянуться» до каждого потребителя, исходя из сечения проводов, устойчивости режима сети и т.д. Модель учитывает также физическую возможность и экономическую оптимизацию замещающих перетоков мощности, например, при аварийных ситуациях или при выводе энергоблока в ремонт.

Введение рынка электроэнергии позволило начать решение той задачи, ради которой, собственно, всё и затевалось: переход от тарифного регулирования к либеральному ценообразованию, понятному для инвесторов. Каждые полгода происходит поэтапный рост нерегулируемого сектора, где электроэнергия продается по свободным ценам, и снижение той части рынка, который ещё регулируется. 100%-ная либерализация цен должна произойти к 01 января 2011г.

Остается маленький сегмент рынка для населения. Конечно же, простой житель не будет отслеживать в Интернете на месяц вперед, когда ему выгоднее включать стиральную машину. Он её включит, когда у него возникнет потребность. Поэтому должна сохраниться система дотаций в пределах социальной нормы потребления. Если вы желаете пол с электрообогревом  – пожалуйста, но «сверхплановую» долю вы оплачиваете по свободным рыночным ценам, которые сложились на данный период.

ПЛОДЫ РЕФОРМЫ

1 июля 2008г., когда будет прекращено существование РАО «ЕЭС России», всем акционерам поступят на счета акции компаний, созданных в ходе реформирования отрасли: ОГК, ТГК, ФСК, Гидро-ОГК и т.д. В том числе те, которые еще не существуют, а будут созданы только 1 июля. На месте РАО будет образовано два холдинга: распределительных сетевых компаний под контролем государства, и дальневосточных энергосистем.

«Мы уже получили более 800 млрд. руб. частных инвестиций. Это громадные деньги, которые не смогли бы приходить в отрасль, если бы не были понятны: а) компании, в которые можно вкладывать; б) правила игры. Только когда всё это соединилось в единое целое, люди стали готовы рисковать своими деньгами, вкладываясь в наши компании, – говорит Алексей Качай. –  Главное, мы добились, что отрасль оказалась полностью преобразованной. Мы вывели часть из-под системы тарифного гнета, тарифного регулирования. Переложили на энергокомпании часть затрат, распределили между энергокомпаниями, генераторами, сбытовыми компаниями, потребителями новые цены, на которые, наверное, будем выходить. Инвесторы способны приходить сюда и зарабатывать деньги, а с этими деньгам делать все, что хотят. Им это выгодно, эффективно. Они не будут пользоваться услугами государства, просить у него дополнительных тарифных источников».

До 2020 года, исходя из генеральной схемы размещения объектов электроэнергетики, мощность энергетики России должна быть практически удвоена. Говорят, что мощностей планируют строить слишком много. Но это не так.

Изменилась структура потребления. В бытовом секторе широко внедряются кондиционеры, сушильные и посудомоечные машины. Растут и объемы промышленного производства. Несмотря на самые тёплые зимы, в той же Москве пиковое потребление год от года складывается всё выше. Роста спроса очевиден, а электроэнергетика должна этот спрос опережать: не только покрывать текущие потребности, но и иметь гарантированный резерв на «подстраховке», на случай чрезвычайных ситуаций.

Энергетика дала стимул для развития многих отраслей. В то же время остальные отрасли поняли, что те, у кого уже сейчас есть производственные мощности, в первый период могут задрать цены. Например, на бетон и цемент цены смогли внезапно «подпрыгнуть» до 50%. И производители оборудования начали говорить о том, что существует очередь на генерирующее оборудование, поэтому место в очереди «поближе» можно «купить»: например, в виде дополнительной надбавки за срочность.

«С другой стороны, как только была анонсирована инвестпрограмма с громадными суммами, откуда-то взялись компании, которые раньше не работали с энергетиками. Они, например, говорят: «Мы давно производим эти провода, и обычно их у нас закупало Минобороны. Сейчас оно перестало закупать. Но если вам интересно…». Конечно, интересно! То есть, появилось множество предприятий, которые, как выяснилось, способны удовлетворять запросы электроэнергетики, – отмечает Алексей Качай. – Чтобы переориентироваться на наши запросы, им нужна серьезность наших намерений, то есть предварительные или фактические договоры. Предварительные договоры мы готовы заключать при условии фиксированных цен. Так мы с рядом предприятий уже зафиксировали цены, или зафиксировали формулы цен с возможностью удорожания сырья. Маховик начинает раскручиваться. Конкуренция создается не только в энергетике, но и в тех секторах, у которых мы потребляем ресурсы, закупаем оборудование».

РИСКИ РЕФОРМЫ

После 1 июля РАО «ЕЭС» перестанет контролировать ход событий в энергетической отрасли. В связи с этим может возникнуть ряд рисков.

Во-первых, риск монополизации. ОГК и ТГК создавались максимально крупными – что более эффективно и по финансовым, и по технологическим возможностям, более привлекательно и для инвесторов, и для кредитующих банков. Но при формировании этих компаний никогда не переступали планку, за которой возможна монополия в том или ином регионе. Однако после ухода РАО «ЕЭС России» компании могут захотеть обменяться активами, чтобы нарастить долю в одном регионе и снизить в другом. Чтобы таких ситуаций не было, 4 ноября 2007г. были приняты поправки в закон об электроэнергетике, которые сильно увеличили полномочия регулятора. И увеличили размеры штрафов, которые он может наложить – до 15% от выручки компании в случае, если она не просто монополист, а ещё и использует монопольную власть во вред конкуренции. 15% выручки – это еще не банкротство, но урок надолго. То есть, в этот год компания будет точно убыточной.

То же касается попыток манипуляции ценами на электроэнергию путём манипуляции ценами на топливо или поставками топлива. Этим будет заниматься антимонопольное ведомство.

Во-вторых, риск потери управляемости отраслью. Субъектов, которые регулируют отрасль, стало больше. Но они стали более специализированными, направленными на тот или иной объект воздействия. Помимо этого создается межведомственная комиссия, в рамках которой будет налажено нужное взаимодействие всех со всеми.

В-третьих, риск невыполнения заявленных инвестпрограмм. «Мы говорим о том, что ту или иную мощность компания должна поставить на её усмотрение, – говорит Алексей Качай. – Сделает она это за собственный счет, построив новые мощности, или считает, что рынок к этому моменту упадёт, и ей будет дешевле купить, чем строить – на здоровье. Она считает, что цена должна быть высокой или низкой – на её усмотрение. Пожалуйста, обеспечьте заявку исходя из спроса, который прогнозируется на территории России. Всё. Обеспечили – спасибо. Не обеспечили – заплатите деньги, чтобы потребители купили мощность у другого генератора. Она будет закуплена в нужном объёме за ваш счёт».

Таким образом, механизмы локализации возможных рисков после исчезновения РАО «ЕЭС», проводника жёсткой воли Анатолия Чубайса, предусмотрены и просчитаны.

Подготовил Руслан НОВОРЕФТОВ

Читайте также: