А не видно ли дно бочки с нефтью?

По итогам  года на внешнем рынке Россия вышла на первое место в мире по добыче нефти, оспорив неприкасаемые с 1988 г. лидерские позиции Саудовской Аравии. По добыче газа Россия также находится в первой строчке мирового списка. Государство использует углеводородные деньги для социальных и политических нужд, считает нефть и газ национальным достоянием и сопротивляется внедрению в отрасль зарубежных инвесторов. В результате госсектор теряет в финансировании геологоразведочных работ, а частники, стремясь к быстрой прибыли, нерационально используют природные запасы. На 90% добыча нефти и газа ведется по данным геологоразведки двадцатилетней давности. Средняя себестоимость добычи нефти без капвложений при освоении лицензионного участка в 2007 г. составляет  $6 за баррель.

Курочка по зернышку клюет, ставит кубометры на учет..

В конце 2006 г. в Нижневартовске отмечали сорокалетие крупнейшего в мире нефтяного месторождения под озером Самотлор. Прибыль, полученная государством с момента его открытия - $280 млрд. при затратах в $25 млрд. На пике добычи в восьмидесятых там добывалось по 154 млн.тонн в год. Но сегодня самотлоров в России больше нет. А если и есть, то, согласно прогнозам, только в Восточной Сибири, где пока отсутствует эффективная транспортная сеть, что тормозит развитие нефтяной отрасли. В настоящее время «Газпромнефть» ведет там строительство нефтепровода, что должно развязать руки сибирским нефтяникам. Строительство нефтепровода даст толчок освоения и разведки нефтяных месторождений. Кроме «Газпромнефти», сегодня там работают «Сургутнефтегаз» и «РосНефть».

Однако интенсивная разработка нефтегазовых месторождений быстро окупается, но истощает запасы. Эксперты, ученые, чиновники дружно прогнозируют, что запасов нефти в России хватит лишь на 30 лет. Специалисты, напротив, утверждают, что нефть и газ есть, главное – их найти и владеть технологиями, которые позволят вести добычу максимально эффективно. Согласно российскому законодательству, недра у нас принадлежат государству и участки для нефте- и газодобычи продаются на аукционах. Тот, кто планирует получить миллионы тонн нефти или газа, должен быть готов потратить миллионы долларов на геологоразведку. Что касается нераспределенных площадей, которых в нашей стране очень много, частнику их разведывать невыгодно, так как извлекаемые запасы порой оказываются в 50-100 раз меньше предполагаемых. Государство же пока такую заботу на себя не берет.

Все девяностые годы разведка практически не велась. Это привело к тому, что ежегодный объем извлекаемых ресурсов раз в пять превышает размер разведанных. В целом по стране выработанность балансовых запасов нефти уже превысила 50%, дебиты по нефтяным скважинам упали в два раза, значительно снизился коэффициент извлечения нефти из продуктивных пластов. В стадии падающей добычи находятся уникальные высокорентабельные месторождения сухого газа. Значительную часть в структуре запасов нефти, газа, углей составляют трудноизвлекаемые и низкокачественные запасы, добыча и переработка которых возможна лишь при высоком уровне цен на энергоносители.

Государство сегодня ведет разведку в основном деньгами частников. Распространены «сквозные» лицензии: сразу для геологического изучения, нахождения нефти и последующей ее добычи. Купив участок, собственник начинает закладывать разведывательные скважины, делает сейсмоисследования. Предварительно государство, чтобы заинтересовать будущего собственника в покупке участка, проводит минимум исследований. Раньше работало целое министерство геологии и разведки, полезных ископаемых. Сегодня, все что есть – на 90% сделано в советские времена. На тех участках, которые продаются, все скважины пробурены до 90-го года. Законодательство в течение последнего десятилетия резко менялось, разведку разрешали делать в счет налогов, потом запрещали, в результате прибавлялся мизер, не позволяющий наращивать ресурсную базу. Новый Земельный Кодекс РФ, с одной стороны, запрещает частнику делать доразведку за пределами лицензионных участков, с другой сегодня уже нельзя, как в девяностые, взять перспективный участок «про запас» и заморозить его на неопределенное время. В лицензии прописаны жесткие сроки начала промышленной добычи нефти. Аукционная цена участка складывается в среднем из расчета $1 за баррель за прогнозируемые ресурсы. Все компании бьются за ресурсную базу, потому что критерий наличия запасов – самый важный по международным стандартам. Потенциальные инвесторы и кредиторы не смотрят, сколько ты сегодня добываешь, более пристально оценивают, что есть в закромах.

Наращивать ресурсную базу в масштабах страны по-прежнему мешает несовершенство законодательной базы. Земельный кодекс не стыкуется с лесными законами, в законе о недрах множество препон. Чтобы сегодня пробурить разведывательную скважину, нужен целевой отвод земли, чтобы получить отвод земли, нужно потратить не один месяц на сбор документов. Беда в организационных противоречиях между ведомствами и министерствами. Все в стадии реструктуризации. Очень много дублирования. Часто экспертиза одного ведомства недействительна для другого. Получается большой неэффективный механизм. Другая «утечка» ресурсной базы – горящие во всех нефтедобывающих регионах ужасающие своей расточительностью и не экологичностью факелы, где сжигается идущий попутно с нефтью газ. Правительство обязало нефтяников факелы погасить и 95% газа утилизировать. Но на деле эта цифра не превышает 10%. Как правило, это не прихоть или нежелание разработчиков нефтяных месторождений, а отсутствие экономически оправданных, эффективных способов утилизации. Войти в газпромовскую трубу нефтяники не могут не из-за технологических проблем, а из-за того, что, используя трубу как транспортную систему, они вынуждены продавать газ по цене, установленной в Газпроме. А это цена внутрироссийского потребления, которая не покрывает издержек компаний. В среднем программа утилизации попутного газа обходится предприятию, у которого в освоении 5-7 участков в $100 млн. При этом только часть газа идет на выработку электроэнергии для нужд месторождений, а основной объем скачивается в трубу Газпрома по бросовой цене. Проблему помогают решить газотурбинные электростанции. Электростанция, работающая на попутном нефтяном газе, решает сразу две задачи – обеспечивает дешевой энергией нефтяные промыслы, и утилизирует попутный газ. Газотурбинные электростанции, использующие попутный газ в качестве топлива, размещаются в непосредственной близости от участков нефтедобычи. В связи с этим исключается строительство объектов газосбора, трубопроводов, компрессорных станций. Технология сжигания топлива в камерах сгорания ГТУ обеспечивает низкий уровень эмиссии, что делает ГТЭС экологически чистыми.

Слишком много корзин для бюрократических яиц

Наращиванию ресурсной базы страны мешает несовершенство законодательства: отменены отчисления на воспроизводство минерально-сырьевой базы,  введен единый налог на добычу полезных ископаемых, губительный для малых и средних компаний, по-новому разграничены полномочия по распоряжению госфондом недр между федеральными органами исполнительной власти и органами исполнительной власти субъектов РФ. Следствиями этих новых подходов, изменивших концепцию недропользования, стали  резкое сокращение бюджетных ассигнований на геологоразведочные работ;  отсутствие надежных мотиваций для разработки низкорентабельных запасов, малодебитных и обводненных скважин;  частичное отстранение республиканских, краевых и областных органов власти от участия в геологическом изучении своей территории, контроле и надзоре за рациональным и безопасным пользованием всеми участками недр.

В этих условиях первоочередными задачами государственной геологической службы должны стать: во-первых,  координация действий по эффективному использованию созданной минерально-сырьевой базы и дальнейшему ее воспроизводству, включая  планирование геологоразведочных работ на территории нераспределенного фонда недр за счет федерального бюджета, бюджета субъектов РФ и собственных средств недропользователей; во-вторых,  ведение мониторинга геологического изучения недр и ресурсной базы углеводородного сырья и твердых нерудных полезных ископаемых; в- третьих,  контроль выполнения недропользователями условий лицензий по добыче, приросту запасов минерального сырья, объемам разведочного и эксплуатационного бурения и проектов разработки месторождений; в-четвертых,  реализация местных перспективных программ, включая совершенствование системы управления государственным фондом недр, законодательства и нормативно-методических актов в сфере недропользования, и, наконец, в-пятых, своевременное и регулярное финансирование геологических исследований, проводящихся в интересах субъектов федерации и улучшения их социально-экономических условий.

Без этих мер продвижения новых технологий, корректировки законодательства и контроля за использованием недр, российские компании так и будут извлекать лишь 30-35% разведанных запасов нефти, а остальные 65-70% безвозвратно терять, в то время как в мире процент извлечения составляет 50% и выше. Глубина первичной переработки нефти в России - 70%, в развитых странах - 90%. Значительная часть попутных компонентов, таких как растворенный газ, не извлекается.

ЭКСПЕРТЫ:

Геннадий Любин, генеральный директор ООО «Сибнефть-Хантос»:

- Активные изыскательские работы сегодня активно ведутся везде: в Красноярском крае, в Иркутске, Якутии. Мы запланировали на разведработы в 2007г. $60 млн. Стратегическими районами нефтегазодобычи, кроме Восточной Сибири, числятся Дальний Восток, Черноморский и Каспийский регионы, где в 70-е и 80-е гг. консервировалось много разведанных скважин. Будущее за единым комплексом. Выиграет тот, кто сосредоточит в своих руках разведку, строительство и добычу. Поэтому в Восточной Сибири, где пока отсутствует эффективная транспортная сеть, «Газпромнефть», наше головное предприятие, ведет строительство нефтепровода. Это должно развязать руки сибирским нефтяникам: когда появится транспортная схема, станет понятно, в какую сторону качать добытую нефть и как реализовывать конечный продукт. Масса мелких месторождений обустраиваются в регионе в надежде на новую трубу. Заявления экспертов, ученых, чиновников, которые  дружно говорят, что запасов нефти в России хватит лишь на 30 лет,  слишком пессимистичны.   Нефть и газ есть, главное – их найти и владеть технологиями, которые позволят вести добычу максимально эффективно. Сегодня  разрабатываются те менее рентабельные запасы нефти, которые еще 10 лет назад считались непригодными для промышленной добычи из-за низкой рентабельности и трудоемкости добычи. Такие месторождения разбросаны по всей стране.

Валерий Ануфриев, генеральный директор Уральского центра энергосбережения и экологии:

- Факелы, сжигающие попутный газ, получаемый при добыче нефти, горят по всей Тюменской области. Энергия просто уходит в воздух. Хотя ее можно переработать на газотурбинных электростанциях нового поколения. Если погасить все факелы только на территории Ханты-Мансийского автономного округа и перерабатывать попутный газ на ГТЭС, то полученной энергии хватит, чтобы целый год отапливать Польшу.  К тому же  существует уникальная возможность установить новое энергогенерирующее оборудование или технически модернизировать старое с помощью зарубежных инвесторов. Международный Киотский протокол, закрепляющий конкретный механизм сокращения выбросов вредных газов в атмосферу в период с 2008 по 2012 годы, позволяет даже извлечь дополнительную прибыль из неизбежной технической модернизации электростанций по схеме: поставили новое оборудование, получили снижение объемов выброса углекислоты, высвободили квоты и продали их. Одна тонна углекислого газа, которая в рамках названного протокола не выброшена в атмосферу за счет установки более совершенного «чистого» оборудования, стоит на энергетической бирже в среднем 7 ?.