Энергетика и ЖКХ: реальность, требующая системных решений

22.02.12 07:54

В новых условиях хозяйственной жизни такая реконструкция могла проводиться только в рыночной среде. Именно эти вызовы явились объективными основаниями реформы электроэнергетики, начатой с целью перевода ее на рыночные, внутренне самодостаточные  механизмы развития. Однако за 15 лет не очень внятных и непоследовательных попыток запуска рыночных механизмов в отрасли, ситуация в целом не стала лучше, а по некоторым аспектам только ухудшилась. 

Ухудшилась управляемость потому, что старая вертикаль управления министерство - главки - региональные энергосистемы, позже преобразованная в РАО «ЕЭС России», была разрушена, а новая рыночная горизонталь, основанная на стабильных, конкурентных и понятных для всех участников процесса энергоснабжения правилах, где государство действительно является регулятором, а не игроком, так и не была создана. Увеличился физический износ из-за того, за годы реформ новые мощности вводились гораздо медленнее, особенно в сетевом комплексе, чем изнашивались старые.

Да, есть определенные успехи в генерации, но они не являются устойчивым трендом, определяемым рыночными механизмами, и, в основном, связаны с так называемыми договорами предоставления мощности, являющимися по сути налогом на потребителей для строительства новых станций. Генераторы, надо сказать, очень любят этот так называемый рынок ДПМ, и сегодня, когда в отрасли вновь встают извечные русские вопросы, кто виноват и что делать, именно представители генерирующих компаний (особенно тех, кто уже что- то построил в рамках ДПМ), отстаивают "стабильность". Еще бы, "налог ДПМ" (по-другому я его не могу назвать) позволяет им зарабатывать очень приличную гарантированную доходность на вложенный капитал при строительстве новых станций. Насколько они действительно нужны потребителям в этой схеме - вопрос второй, если не третий, но, как показывает опыт последних вводов новых мощностей в той же Тюменской области, отнюдь не праздный. Дело в том, что эти мощности в любом случае должны быть оплачены потребителями в период действия договоров предоставления мощности независимо от их реальной загрузки, а это означает, что тарифы для потребителей будут неуклонно возрастать.

В генерации функционирует рынок поставок объемов электроэнергии на сутки вперед - РСВ, представляющий из себя срочный спотовый рынок поставок в узлах энергосистемы. Этот рынок, сформированный по лекалам западных моделей, хотя и с нашими доморощенными особенностями, в целом отражает почасовые значения стоимости электроэнергии в зависимости от рыночного спроса и предложения с учетом текущих технических ограничений. Так, в случае избыточности генерации в энергосистеме, при одновременных ограничениях по передаче, как например, в Мурманской области, цены на электроэнергию в РСВ складываются на существенно более низком уровне, чем в соседних регионах. По идее, это должно было быть рыночным сигналом для строительства линий электропередач из Мурманской области или же энергоемких предприятий в регионе. Однако конкурентный рынок мощности, так и не ставший долгосрочным и сформированный на неубедительно сложных процедурах отбора заявок КОМ (конкурентный отбор мощности), во многом нивелирует сигналы РСВ, поскольку потребитель оплачивает и электроэнергию по РСВ и мощность по непонятной стоимости. Кроме того, если вдруг цены на РСВ начинают рыночным образом расти, их тут же ограничивают, придумывая всяческие изменения к регламентам. Отсутствие целостности в подходах к управлению и, самое главное, простых и понятных для всех субъектов рынка правил регулирования электроэнергетики со стороны государства, сводит слабые рыночные сигналы на нет. Скажем, строительство в Карелии второй цепи магистральной линии 330 кВ из Мурманской области по инвестпрограмме ФСК ЕЭС с такими сигналами никак не связано ни на уровне инвесторов, ни на еще каком-либо рыночном уровне. Планирование такого рода осуществляется по-прежнему в Минэнерго и государственным Системным Оператором ЕЭС в виде часто изменяемых стратегий развития, для которых главный критерий - надежность энергосистемы в целом, а экономика ее субъектов - вторична.

Еще хуже обстоят дела в электросетевом сегменте. Здесь в процессе реформирования создали две компании под контролем государства: ФСК ЕЭС и Холдинг МРСК. И если создание единой операционной Федеральной Сетевой Компании, эксплуатирующей и строящей магистральные межсистемные линии электропередач, еще может быть как-то объяснено и оправдано с рыночной точки зрения, то операционная деятельность Холдинга МРСК для рыночной среды противопоказана, поскольку поле деятельности его компаний – сугубо внутрирегиональное. Кроме того, у этих исторически профессиональных компаний отбирают серьезные сетевые инвестиционные объекты в пользу совершенно неподготовленных к такой работе коммунальных электросетей регионального уровня.

Сбыт, получившийся в результате реформ, где главенствуют региональные «бароны» - гарантирующие поставщики  - это хорошо известная, отдельная и грустная история. То, что сегодня существует в этом сегменте можно охарактеризовать как разваливающуюся на наших глазах систему монопольных региональных денежных "насосов" по перекачке средств от массовых потребителей на оптовый рынок. В последние годы, поскольку платежеспособное качество потребителей неуклонно падало из- за выхода на оптовый рынок все большего числа крупных потребителей, «ГП-насосы» стали «переключаться» в "циркуляционный режим", оставляя все больше средств себе, компенсируя, таким образом, ослабевающий денежный поток с розничного рынка. Причем делалось это относительно рыночными способами, другое дело, что понять этот рынок, созданный математиками из РАО ЕЭС, было непросто даже для профессионалов, а тем более для обычных потребителей. Не вдаваясь в детали, можно сказать, что основным источником дополнительного, как говорят «маржинального» рыночного дохода, было то обстоятельство, что ГП покупали мощность у генераторов по фактическому почасовому графику ее потребления в зоне своей деятельности, в то время как продавали ее потребителям без почасового учета по расчетному виртуальному. Расчетная цена мощности для потребителя зависела от объема покупки по году  или, косвенно, от равномерности потребления. В результате возникала дельта, естественно в пользу сбытов, позволявшая им зарабатывать таким образом не меньше, а иногда и больше доходов, регламентированных тарифными решениями. Сбыты, к которым серьезные инвесторы при делении РАО ЕЭС относились снисходительно высокомерно, вдруг стали привлекательным бизнесом. Действительно - минимальные по сравнению с генерацией и сетями эксплуатационные издержки, а прибыли вполне сравнимые даже в абсолютном выражении. И тот же монополизм. Серьезные госхолдинги в генерации  вступили в борьбу за сбытовые активы. Конечно, профессионалы и эксперты умом понимали, что это все ненадолго. Но "насосы", в лучших традициях последнего десятилетия, пытались погасить возникающий по отношению к ним негатив потребителей и скепсис экспертов рынка усиленным пиаром своей незаменимости и игнорированием реальности. И продолжали увеличивать отбор средств «на собственные нужды», так и не озаботившись всерьез созданием механизмов конкуренции на рознице. Но реальность, как всегда, в конечном счете, победила. В ноябре у государства, на фоне небывалого роста цен в 2011 году и реального недовольства потребителей в предвыборный период, не выдержали нервы, и оно перекрыло "циркуляционный краник" маржинальных доходов. Перед значительным числом региональных сбытов замаячила тоже вполне реальная, а не медийно-виртуальная, перспектива банкротства. Государство ответило тем, что озаботилось, как собрать этих неудачников в удачливый государственный холдинг. 

Здесь надо сказать о потребителях. Именно они, благодаря своей массовости, являются главными адресатами власти в отрасли, о которых она заботится, особенно в выборный период. Это нормально. Ненормально то, что государство, окончательно переведя  управление электроэнергетикой в ручной режим, так и не осознало и не признало, что само немало поспособствовало и продолжает способствовать провалу реформы отрасли. А, значит, те неизбежные жертвы потребителей, которые они понесли в ходе реформы пока можно квалифицировать как напрасные. Более того, пока не видно и признаков выздоровления: все, что делается сегодня и выдается за наведение порядка в отрасли - не более чем борьба с симптомами болезни, часто не только бесполезная, но и вредная, поскольку, выражаясь медицинским языком, «смазывает клиническую картину».

С электроэнергетикой тесно связаны еще две жизнеобеспечивающие отрасли - теплоснабжение и ЖКХ. Очевидно, что все эти отрасли должны реформироваться синхронно, поскольку являются потребителями продукции друг друга, а теплоснабжение связано с электроэнергетикой еще и на технологическом уровне. К сожалению, этот принцип с самого начала был нарушен. В результате сегодня мы имеем огромные неплатежи со стороны ЖКХ и теплоснабжения в адрес электроэнергетики, а сами эти отрасли имеют целый букет своих собственных недугов, усугубляемых непомерно высокими и мало предсказуемыми ценами на топливо и на ту же электроэнергию. Отрасли напрочь погрязли в губительном с точки зрения рыночного развития кросс-субсидировании, управление ими, в еще большей степени, чем в отношении электроэнергетики, осуществляется в ручном режиме. Результат известен. ЖКХ работает плохо везде, теплоснабжение - почти везде. Консолидированные долги в проблемных отраслях, по некоторым оценкам, составляют около  триллиона рублей и продолжают расти.

В этом смысле показательна ситуация в энергетике, ЖКХ и теплоснабжении Мурманской области.

Здесь имеется убыточность 90% предприятий в теплоснабжении из-за высоких цен на основное топливо – мазут, крайне низкая энергоэффективность в сочетании с постреформенным состоянием электроэнергетики, цены на продукцию которой, выросли в разы по сравнению с 2006 годом. Как и в большинстве других регионов, наблюдается полное отсутствие конкуренции на оптовом и розничном рынках электроэнергии. Особенностью области является широкое применение электроэнергии для целей теплоснабжения, связанное с избыточностью генерирующих мощностей и низкими тарифами в дореформенный период. Все это явилось  предпосылками  для  резкого роста тарифов и цен в энергетике в последние 6-7 лет, прямо влияющих на тарифы в ЖКХ. 

В то же время в регионе существует дефицит внятной политики со стороны федеральной и региональной власти в этих вопросах на протяжении всех реформенных лет. Область, очевидно, проиграла из-за реформы, поскольку выравнивание цен и тарифов на созданном национальном энергорынке привело к всплеску цен и еще больше ухудшило экономическое состояние ее субъектов,  итак работающих в неблагоприятных климатических и экономических условиях Крайнего Севера. Несколько лет назад для решения этой проблемы выдвигалась идея перевода региона в неценовую зону, но тщательный анализ, основанный на действующих правилах оптового рынка, показал, что такое решение может не только не облегчить, но и усугубить проблемы. Дело в том, что странный рынок мощности, о котором говорилось выше и в этом случае «убивает» смысл перевода в неценовую зону. Оплачивая невостребованную мощность с  резервированием, потребители как минимум ничего не выигрывают от отделения Кольской энергосистемы от первой ценовой зоны национального рынка. Нельзя не замечать очевидных проблем в энергетике региона - отсутствия крупных когенерационных тепловых станций (вырабатывающих одновременно электроэнергию и тепло), а значит и конкуренции, поскольку атомные и гидростанции в сегодняшнем рынке не подают конкурентных ценовых заявок и загружаются по диспетчерскому графику в приоритетном порядке. Это ведет к необоснованно высокой рентабельности продаж атомной и гидрогенерации, достигающей 200 и 300%. Эти сверхдоходы, в силу того что компании межрегиональные и федеральные, расходуются в других частях страны и на других объектах. Например, ТГК-1, получая основные доходы в Мурманской области на эффективных гидростанциях, успешно модернизирует и строит тепловые станции и теплосети в  г. Санкт-Петербург. 

Кроме того, отсутствие когенерационных станций не дает Мурманской области возможностей других регионов по кросс-субсидированию тепла за счет электроэнергии при производстве, а это бы очень приходилось, так как здесь долгая зима и соответственно большое потребление тепла. Говорят, что это бы привело к росту стоимости электроэнергии на рынке РСВ, так как тепловые станции подвали бы более дорогие заявки. Но, на мой взгляд, цена на электроэнергию осталась бы около прежней, просто доходы  тепловых и гидростанций бы тратились там, где они возникли, а не в других регионах. Сегодня же в Мурманской области один из самых высоких тарифов на тепло в стране, что обусловлено высокой долей дорогого топлива в балансе теплоснабжающих предприятий региона - мазута (82%) и электроэнергии (около 6%). При этом все равно существуют значительные тарифные дисбалансы между стоимостью топлива и устанавливаемыми тарифами на тепловую энергию, оцениваемые примерно в 3-3,5 млрд. руб. в год.  Так как поставки электроэнергии в силу самой технологии энергоснабжения являются непрерывными и в действующей правоприменительной практике фактически неотключаемыми в адрес предприятий теплоснабжения и ЖКХ, то  эти дисбалансы  почти полностью транслируются на розничных рынок электроэнергии региона в виде колоссальных неплатежей. А затем благополучно перекочевывают на оптовый рынок, где компенсируются, очевидно, высокими маржинальными доходами сбытов и генерирующих компаний.  Планируемый отъем маржинальных доходов у сбытов в такой ситуации приведет к большей  нагрузке неплатежей с розничного рынка  для генераторов. Те, в свою очередь, для поддержания текущего уровня доходов вынуждены будут еще больше взвинчивать цены, транслируемые на теплоснабжение и ЖКХ. Дисбалансы вырастут. И так по кругу.   

Все это выливается в проблему высоких тарифов для сферы ЖКХ, недовольства граждан и, в конечном счете, ведет к социально- политическим последствиям, часто оборачивающимся заведомо популисткими решениями, замораживающими искоренение истинных причин роста тарифов. Но помимо тарифов на ресурсы там еще масса проблем.

Проблемой вообще является сама реформа ЖКХ в стране. Принятая в середине нулевых, когда дискуссии уже вышли из моды в нашей практике, без должной проработки, обсуждения, по принципу "мы и только мы лучше вас всех неразумных знаем, что делать" - реформа с самого начала стала буксовать, а сегодня, как и смежные реформы электроэнергетики и теплоснабжения, нуждается в коренной перезагрузке. Проблема заключается в том, что отрасль оказалась на середине "реформенной реки" и никак не может доплыть до другого берега, поскольку государство не хочет и боится отпускать  короткие вожжи регулирования. Мы все еще висим над пропастью между социалистическим способом организации функционирования коммунальной инфраструктуры, когда государство ею владело и  жестко планировало и контролировало ее деятельность, имея для этого все рычаги; и открытым свободным рынком в ЖКХ по американскому образцу, но при этом с жесткими регулирующими функциями государства в отраслевом ценообразовании. Это является главной проблемой, все остальные - это производные. Но власть часто отвлекает наше внимание от этой проблемы, концентрирует его на второстепенных или третьестепенных вопросах, ищет крайних и зачастую переваливает ответственность с больной головы на здоровую.  

Почему мы начали движение, не разобравшись в возможных последствиях? Ведь еще одним отягощающим фактором, мешающим  реформе, является то, что у нас почти все граждане, проживающие  в многоквартирных домах – собственники. Такого нет ни в одной стране. Собственниками там является класс экономически квалифицированных ответственных граждан, с которыми можно договариваться по поводу предоставления услуг и ресурсов в ЖКХ по обоснованным в данной социально-экономической ситуации ценам. У нас таких, к сожалению, очень немного.  Очень трудно объяснить нашим  людям, что для того чтобы было лучше завтра, нужно это организовать и за это заплатить сегодня, а потом контролировать. Это вот так работает в ЖКХ во всем мире и никак иначе. И не надо писать президенту и премьеру по каждому поводу, надо просто стать ответственными гражданами. 

Возвращаясь к переправе через бурную реку нашей реформы ЖКХ можно сказать, что сегодня вопрос в ЖКХ стоит так: или плыть на другой берег, на ходу перестраивая корабль, или возвращаться назад и искать брод - от правильного выбора зависит разрешение системного кризиса в ЖКХ страны. Ответ, на мой взгляд, заключается в том, что плыть все-таки нужно, но иногда стоит чуть уйти в сторону от самой стремнины, чтобы подготовиться и преодолеть ее в другом месте. 

Действительно, зачем, например, мы разрушили муниципальные предприятия по обслуживанию и эксплуатации инфраструктуры ЖКХ? Потому что они были неэффективны? Возможно, но что мы получили взамен? Ничего. Уровень технической и управленческой эксплуатации этих предприятий (если они вообще сохранились) опустился до нуля и даже ниже.  Мы с одной стороны "отрезали" у муниципалитетов органы управления отраслью, но с другой требуем от них решения этих проблем. В результате иногда ситуация доходит до абсурда, работой по очистке дорог от снега в муниципальных образованиях Мурманской области занимается компания из  Санкт Петербурга с одним грейдером в наличии. 

Мы уничтожили кадры, отдали управление отраслью в руки либо старых безынициативных чиновников, либо новых неопытных, безответственных менеджеров. Это в лучшем случае. Институт управляющих компаний, как и оторванных от людей, искусственно созданных сверху ТСЖ и ЖСК, в условиях невозможности ведения честного бизнеса оказался дискредитирован наплывом в эти структуры жуликов и мошенников всех мастей. Их задача не делать честный открытый  бизнес, зарабатывать прибыль, вложив свои средства, а сидеть на финансовых потоках. Они рассматривают потребителей своих услуг как источник монопольного денежного потока, которым можно пользоваться, поскольку у нас нет системы быстрого и эффективного взимания долгов через судебные и коллекторские процедуры. Все остальные проявления проблем в ЖКХ - двойные квитанции, долги перед ресурсниками, низкое качество работы и т. д. - вторичны. Первично то, что созданная система не стимулирует работать честно и прозрачно, не стимулирует долгосрочные бизнес интересы, а, значит, не привлекает серьезных инвесторов. Она стимулирует к тому, чтобы садиться на денежные потоки, воровать, не работать. Все эти постановления по ЖКХ, как и сам ЖК РФ, рожденные в Минрегионе неопытными девушками и юношами, никогда не работавшими в своей короткой жизни "в поле", абсолютно «мертвы» с самого начала. Они представляют из себя плохую реплику законодательств других стран, неумело адаптированную к нашей действительности. Адаптация в основном заключается в любимой нашими чиновниками излишней регламентации каждого действия и каждого документа, но это только ухудшает их качество. 

Как и энергетика, ЖКХ нуждается в тотальной перезагрузке. Это  большая и отдельная тема, что делать, плыть назад или вперед, или немного в сторону, но прежде надо понять, с кем это делать. Кому доверить управление  нашим ЖКХ? Нашей энергетикой?  Мне кажется, что без адекватных ответов на эти вопросы мы не сможем начать осмысленное движение вперед и так и будем продолжать бесконечный и бессмысленный бубнеж на самых разных уровнях в очередной осенне-зимний отопительный сезон, с его «неожиданными» холодами. Надо помнить, что предвыборные баталии скоро закончатся, наступят рабочие будни, и кто бы ни победил, кто бы ни стал во главе страны,  реальность такова, что им придется и очень скоро решать эти вопросы. Именно потому, что они реально назрели.

 

Алексей Преснов, независимый эксперт

 

Читайте также: