Экспертное мнение

27.01.2009

– Вадим Николаевич, почему сбытовые компании сопротивляются инициативе сетевых компаний?

– В ситуации перехода потребителей на два отдельных договора сбытовые компании сегодня видят для себя массу рисков.

Риск конкуренции для сбытовых компаний – это главный риск. В системе прямых договоров они видят риск ухода клиентской базы, так как у потребителя после разъединения одного договора на два появляется реальная возможность уйти под обслуживание другой сбытовой компании с более выгодными тарифами и условиями. Естественно, существующая конструкция совокупного договора для «сбытовиков» – это некий хедж. И, конечно, становится понятна такая бурная негативная реакция с их стороны.

С другой стороны, система прямых договоров (ПД) сейчас формируется и тянет за собой целый шлейф вопросов, которые должны быть решены. Так, базовый вопрос – как будет сформирован в тарифно-базовых решениях вопрос «перекрёстного субсидирования»? По одной части наших регионов вопрос решён, по другой части  находится в стадии определения. На наш взгляд, схема прямых договоров ведёт к прозрачному тарифному регулированию.

(Для справки от Energyland.info: газовые компании давно и жёстко работают по этой схеме. У них есть чёткое разделение  цены за поставленный газ и  за транспортировку. Раздельная система договоров, раздельная система контрагентов. И это не вызывает никаких дебатов).

– Как должен сейчас себя ощущать потребитель, которому нужно заново переоформлять ставшие уже привычными документы?

– Это сложно и для нас, и для него. Сейчас у нас один контрагент, и бумаг и забот меньше. Но потребитель находится в стадии перехода к рыночным отношениям в энергетике. Вспомните ситуацию 90-х, когда в электроэнергетической отрасли была масса неплатежей. Потребитель тогда не думал, что надо оплачивать электроэнергию, воспринимал её как очевидное благо. Прошло десятилетие, потребитель привык к противоположной ситуации: платить необходимо. Это воспитывалось годами. Процессы преобразований в энергетике продолжаются: появились генерирующие, сбытовые, сетевые компании, и потребителю для понимания, зачем это нужно, понадобится время. Процесс перехода на прямые договоры – новый, и неосведомлённому человеку разобраться в глубинах процесса чрезвычайно тяжело. Но это нужно сделать.
Да, два договора вести сложнее, но один из них (договор с сетевой компанией) – это стабильный, постоянный договор, и он не будет   подвергнут большим сомнениям, ревизии. Со сбытовой  организацией могут поменяться и отношения, и документ.

Если смотреть на развитие рыночных отношений, то вообще-то в целевой модели развития рынка электроэнергии между сбытовыми компаниями должна быть конкуренция на рынке. Посмотрите на Англию, на Европу, где потребитель в течение 25 дней по телефону может перейти на обслуживание от одной сбытовой компании к другой! И эта процедура несёт изменение договора купли-продажи: он покупал у одной – стал покупать у другой компании. Он сам выбрал поставщика электроэнергии по тем критериям, которые являются для него определяющими (цена, условия, сотрудничество). Но к другим сетям он не переключился. Он продолжает оплачивать транспортировку по тем сетям, к которым он присоединён. Поэтому если говорить о развитии розничного рынка электроэнергии, то система прямых договоров более универсальна, более гибка для потребителя. Вы только представьте схему, когда надо было новой сбытовой компании идти к нам урегулировать отношения по передаче, с какими-то вопросами… Зачем? Это лишнее.

Если смотреть стратегически, дальше, в будущее, хотя бы на один шаг, то мы увидим эту схему. Да, она рыночная, в чём-то сложная для понимания, на начальном этапе. Но всё встанет на свои места. Меняется внешняя среда, меняются риски. Наша задача – дать об этом представление потребителю.

– Будет ли потребитель иметь выгоду при переходе к таким договорам?

– В экономике потребителя абсолютно не должен быть замечен переход на эти договоры, иначе рыночный смысл потерян. Я же не зря сказал о сбалансированности тарифных решений, которые принимаются в регионах. Именно они и должны обеспечить бесшовность перехода. С одной стороны, это не должно повлечь за собой никаких выпадающих доходов у обеих компаний, как у сетевой, так и у сбытовой. С другой стороны, это никоим образом не должно увеличить затраты потребителя на электроэнергию.  То есть мы должны подойти к арифметической сумме, только и всего.

– В зоне ответственности вашей компании прямые договоры могут заключить с компанией  60 000 потребителей. Ставятся ли в МРСК-1 какие-то сроки для реализации этой работы?

 – 60 000 потребителей – это вся совокупность юридических лиц. Естественно, их диапазон чрезвычайно широк. Мы имеем ввиду потребителей электроэнергии – от владельцев ларьков, у которых всего-то потребления 150 кВт/ч в месяц, до довольно крупных предприятий металлургической, горнодобывающей, машиностроительной отраслей и т.п. Поэтому говорить, что мы сейчас все 60 000 договоров реализуем – утопия. У нас есть программа, есть этапность. Мы понимаем, что за год это не реализуется. Это вопрос двух-трёх лет, но успех этой программы будет зависеть от понимания этой ситуации местными властями.

Мы надеемся, что администрации субъектов РФ откликнутся и окажут поддержку рыночным преобразованиям. Это зависит от сбалансированной тарифной политики каждого региона, от того, как будут выстраиваться отношения между сетями, сбытами и потребителем. Мы точно не хотим допустить серьёзной конфронтации со сбытовыми компаниями. Понимаю, что зона риска у них высокая в части борьбы за потребителя, но с другой стороны, мы многие риски рынка тоже берём на себя, не имея возможности на них воздействовать. Например, трансляция нерегулируемой цены. Мы не делаем из этого трагедию. И я не думаю, что эта тема должна стать камнем разногласий в наших отношениях. На попытки прессы сделать этот вопрос предметом политической игры, торгов в регионах не стоит реагировать, не разобравшись в деталях вопроса.


Подготовил Константин Литвиненко