Экспертное мнение

04.03.2015

— Какая реальность стоит за понятием «интеллектуальные сети»?

— На проблему интеллектуальных электросетей я смотрю сразу с двух позиций. На протяжении двух лет работы архитектурного комитета мы пытаемся найти ответ на, казалось бы, простой вопрос: зачем России «умная» энергетика и «умные» сети? Есть ли какая-то специфика по сравнению с зарубежным опытом?

В рамках Центра системных исследований и разработок интеллектуальных энергосистем мы решали практические задачи: создание новых компонент для интеллектуальной энергетики, в том числе и систем технологического управления нового поколения.

Сегодня необходимо понимать, что мы находимся на смене энергетического уклада. И когда говорим «умная энергетика», мы обобщаем две разнополярные сущности. Это старая большая энергетика, крупные генерирующие активы, магистральные сети. И постиндустриальная энергетика — ВИЭ, распределенная генерация, потребители с управляемой нагрузкой. И в отношении традиционной и постиндустриальной энергетики термин «интеллектуальность» имеет разное значение, поскольку в каждом случае преследуются свои цели.

Тривиальная ошибка: часто спрашивают, какая будет экономия в сетях за счет прихода интеллектуальной энергетики. Если мы говорим про энергетику старого уклада, можно обсуждать этот вопрос. Но когда мы говорим про энергетику нового уклада, вопрос становится некорректным. В одном случае это эффективность. В другом случае обсуждаются вопросы доступности и предоставления качественных адекватных услуг для бизнеса в режиме «здесь и сейчас». Нужно понимать эту разницу.

 

— Получается, что после ухода ряда потребителей в распределенную генерацию, существенно возрастает нагрузка на тех, кто остался в сети (в смысле платы за резервирование)?

— Вопрос резервирования и топологии энергетической системы, которая сложилась в России, во многом определяет один важный акцент. Обычно мы говорим про потери в сети, но мы также имеем неэффективное использование генерирующих мощностей (52%), и невысокую эффективность использование сетевой мощности (около 50%). Нужно понимать, что в смысле генерации — это общая беда централизованных крупных энергосистем, и здесь мы несильно отличаемся от других стран. В радиальных структурах неизбежно приходится резервировать каждый элемент. В итоге и получаем 50% использования сетевой мощности, поскольку нужно каждый раз удваивать мощность при существующей топологии.

 

— Какие факторы способствуют развитию «умных» сетей в России? 

— С одной стороны, в России много мощностей, которые еще могут быть использованы. С другой стороны, у нас в силу особенностей климатических и географических условий, а также в силу специфики финансовой системы, строительство новых мощностей обходится очень дорого. Поэтому нам нужно максимально беречь и использовать имеющиеся мощности и только точечно вводить новые. А точечный ввод — это и есть распределенная генерация. Этот вызов и есть основной драйвер развития.

Потребители, находящиеся в рыночной ситуации, сами идут вслед за этим вызовом, и мы видим достаточно большие цифры ввода генераторов, турбин, которые позволяют создавать распределенную генерацию. Это превратилось в большую мощную кампанию по стране. Правда, в основном речь идет не о возобновляемой энергетике, а прежде всего о газовой генерации.

 

— Как, на ваш взгляд, должно в идеале выглядеть будущее российской энергетики?

— Достижение идеальной картины в энергетике в первую очередь связано с  вопросами регулировки или баланса сил на рынке. Если крупную энергетику заставить работать в номинальных оптимальных режимах, то она будет генерировать гораздо более дешевую энергию. А распределенную генерацию стоит рассматривать, прежде всего, как ресурс, который позволяет играть на пиках, полупиках и обеспечивать дополнительные возможности по качеству и гарантированному энергоснабжению. Тогда мы получим интересный симбиоз традиционной крупной энергетики и новой распределенной.

 

Подготовила Кира Патракова

По материалам форума «Открытые инновации»

Фото «Открытые инновации»