Экспертное мнение

13.11.2013

Фундамент заложен в 2008-м

 

Недавно введенная в эксплуатацию Няганская ГРЭС — по-настоящему масштабный проект. Здесь был смонтирован объем металлоконструкций, по весу больший, чем необходим на две Эйфелевых башни. Грунта было вывезено больше, чем понадобилось бы на три пирамиды Хеопса, а свай забито больше, чем во всем СК «Лужники». Десятки тысяч людей на протяжении пяти лет трудились день и ночь на этой стройке и на предприятиях-партнерах.

Но я хотел бы остановиться на ключевом событии, которое дало старт не только Няганской ГРЭС, но и другим большим энергетическим стройкам. Речь идет о реформе российской электроэнергетики, которая была проведена в 2008 г. В результате этой реформы в отечественную энергетику поступило порядка $45 млрд  инвестиций. Пришли частные инвесторы, которые взяли на себя обязательства по строительству новых мощностей. В то время, когда в последние 20–25 лет в российскую энергетику ничего не инвестировалось, и мы просто проедали то, что было создано СССР.

С 2008 г. начались реальные вложения в российскую энергетику и реальные стройки. Наш строительный комплекс задышал, машиностроительные предприятия начали оживать, российские и зарубежные партнеры стали получать заказы. Поэтому значение события сложно переоценить.

Некоторые говорят, что реформа была неудачной. Но посмотрите вокруг — новые электростанции появляются именно благодаря ей. За последние годы введено примерно 30 ГВт мощности. И я уверен, что это был единственный путь, по которому можно было идти. Модернизация отрасли стала возможна благодаря политической воле президента РФ Владимира Путина, который эту реформу одобрил, и, конечно, благодаря таланту тех людей, которые стояли у ее истоков, в первую очередь — это Анатолий Чубайс, который в то время возглавлял РАО ЕЭС России.

 

Рынок создан. Что дальше?

 

Реформа электроэнергетики состоялась. В результате был создан либерализованный рынок электроэнергии и мощности. Он абсолютно конкурентоспособен, прозрачен, на нем есть правила, конкуренция и реальное снижение цены.

Однако, на наш взгляд, рынок мощности сильно зарегулирован. У нас нет конкурентного отбора мощности, зато есть генерация, работающая в вынужденном режиме, и непонятны пути ее вывода из эксплуатации. Но вынужденный режим — это нонсенс. Вынужденная по системным ограничениям, либо по теплу генерация должна выводиться из эксплуатации в течение двух лет. Механизм вывода нужно найти как можно быстрее.

При этом не совсем прозрачна работа Системного оператора. Непонятно, почему у системы есть возможность отключать эффективный блок, работающий по договору о предоставлении мощности (ДПМ), при том, что продолжает работать соседняя электростанция с паросиловым цехом образца 1970-х гг.

Отдельный вопрос — это сети. Сетевая составляющая в тарифе наших потребителей доходит примерно до 45%, на Дальнем Востоке — до 60%. Во всем мире эта цифра — порядка 20–25%. Кто-то может возразить, что у нас дешевый оптовый рынок, сама электроэнергия стоит недорого, поэтому сетевая составляющая такая высокая. Это правда, но правда и то, что наша сетевая составляющая практически самая дорогая в Европе, а почему — непонятно.

Мне кажется, нам нужно, чтобы сети стали нашей с вами инфраструктурой — инфраструктурой генераторов и потребителей.

 

Рынок тепла и газа

 

Меняется жизнь, возникают новые внешние условия. С учетом этого необходимо продолжать начатую реформу, более того, обязательно нужно заняться теми вопросами, которые не были решены в 2008 г. В первую очередь, они касаются рынков тепла и газа.

К сожалению, реформа электроэнергетики не затрагивает реформу тепловой энергетики. И если в 2008 г. не было возможности реформировать эту часть, то сейчас это просто необходимо. Тарифы растут, к примеру, платежи за тепло в Челябинске сравнялись с платежами в Хельсинки при тарифах в три раза ниже. Значит, мы в три раза более расточительны. Наша система не энергоэффективна, не производительна и очень затратна, в том числе для потребителей.

К примеру, у Няганской ГРЭС КПД примерно 60%. Остальные 40% уходят в атмосферу с теплом. Это тепло мы обязаны пустить на то, чтобы отапливать дома наших граждан. На самом деле, если от ГРЭС бросить трубу и отапливать дома г. Нягань, то можно заморозить тариф на десятилетие. Но чтобы это сделать, нужно реформировать теплоснабжение.

Наконец, рынок газа. Ни для кого не секрет, что природный газ широко используется для производства электроэнергии. Но рынка газа у нас нет. Цена регулируется Федеральной службой по тарифам. Монополии Газпрома сейчас нет, есть независимые поставщики, в стране перепроизводство газа, следовательно, нужно либерализовать рынок газа. Я вас уверяю, что цена на газ сразу упадет, и от этого выиграют все. А если и проиграют, то только на некотором небольшом промежутке времени, но потом рынок возьмет свое. Нельзя регулировать эту отрасль, популизм здесь недопустим. Надо думать о долгосрочных перспективах.

Мир вокруг нас меняется очень быстро. Рынок и его механизмы должны следовать этим изменениям. Они должны удовлетворять чаяниям и запросам наших потребителей и участников рынка — генераторов. Что будет дальше, во многом зависит от того, как мы будем развивать механизмы рынка, какой инвестиционный сигнал дадим его участникам.

 

Записала Екатерина Зубкова